На здоровье Валерий никогда не жаловался. Работал на заводе экспедитором, воспитывали сына с женой. Сердце, правда, иногда побаливало, но мужчина внимания на это не обращал, в больницу не ходил. А два года назад все-таки пришлось – после смерти матери перенервничал и со здоровьем стало совсем худо.
ПОМОЖЕТ ТОЛЬКО ПЕРЕСАДКА
- Оказывается, он инфаркт на ногах перенес! - рассказывает его супруга Ольга. – Поставили ему инвалидность – из больниц не вылезал. А в последнее время уже совсем тяжело стало – задыхался, отекал, даже на улицу с трудом выходил. Год назад кардиостимулятор поставили, вроде полегчало.
Родные и друзья недоумевали – как можно было так износить «мотор»? Не пьет, курить 20 лет назад бросил… И вдруг выясняется, что спасет Валерия только пересадка.
- Мы с мужем посоветовались и согласились, - вспоминает Ольга. – Жить овощем дальше невозможно. А это, можно сказать, последний шанс – надо его использовать. Сразу настроились на лучшее и стали ждать своей очереди.
Но одно дело вставить новый зуб, другое – имплантировать сердце. Ничего подобного в Башкирии раньше не делали. Хотя в мире такая практика существует уже давно. Да и в России тоже: только в 2012 году у нас сделали 132 такие операции.
Другая проблема – где взять донорское сердце. Вариант тут может быть только один – от умершего человека. Причем сердце должно быть здоровым (как ни цинично звучит, но чаще всего такое можно взять у жертвы ДТП или травмы). А еще нужно, чтобы оно подходило пациенту по очень многим параметрам, включая группу крови, вес и.т.д. Но что интересно – пол пациента и его умершего донора не обязательно должны совпадать.
СЕРДЦЕ ВЕЗЛИ НА МАШИНЕ С МИГАЛКАМИ
Валерий ждал несколько месяцев. Кстати, на очереди в Башкирии стоят еще около 20 таких пациентов, но донорское сердце, которое вдруг появилось, по всем параметрам подошло именно Валерию. 26 августа ему позвонили из кардиодиспансера, а на следующий день уже сделали операцию. Кстати, оплачивается она из федерального бюджета и стоит 1,5 миллиона рублей.
В Республиканском кардиоцентре операцией, конечно, гордятся. Руководил процессом известный кардиохирург, сотрудник НИИ трансплантологии и искусственных органов имени академика В.И.Шумакова Ринат Саитгареев (кстати, уроженец Уфы).
- Когда нам привезли сердце, женская половина коллектива с трудом сдерживала слезы, - вспоминает главный врач Ирина Николаева. – Драгоценный груз доставили на «Скорой помощи» с мигалкой – нужно было успеть за час. ДПСникам спасибо – обеспечили свободную дорогу. Валерий уже встает, ходит, кушает. Чувствует себя нормально.
-Почему у нас не делали таких операций раньше?
- Трансплантация сердца – высший пилотаж в хирургии. Для этого нужна специальная подготовка. Мы шли к этому годами, отправляли наших специалистов в институт Шумакова. В прошлом году получили оборудование, и вот недавно у нас появились разрешительные документы.
В БАШКИРИИ ЖИВУТ ПЯТЬ ЧЕЛОВЕК С ПЕРЕСАЖЕННЫМ СЕРДЦЕМ
- Жизнь человека с пересаженным сердцем практически полноценна, хотя, конечно, противопоказаны физические нагрузки, - продолжает Ирина Николаева. – Но некоторые женщины через 20 лет после операции даже детей рожают. У нас в Башкирии сейчас живут пять человек с пересаженным сердцем (операцию им сделали за пределами республики. – Прим. ред.). Все чувствуют себя нормально.
- А дети среди них есть?
- Да, это уфимец Линар. В шесть лет ему пересадили сердце в Италии, потому что по закону в России детское донорство запрещено. Сейчас он учится в пятом классе, с ним все в порядке.
- Вы бы сами согласились отдать свое сердце кому-нибудь?
- Считаю, что это большая честь – после ухода оставить на земле часть себя.
«МЕЧТАЮ СКОРЕЕ ВЕРНУТЬСЯ ДОМОЙ»
Увидеться с мужем после операции Ольга смогла только через пять дней.
- Первым делом он с радостью сообщил мне, что сердце не болит, уменьшилась одышка, - вспоминает супруга. – Как будто оно и было всегда – никакого дискомфорта. А вообще эмоций не показывает, даже не подумаешь, что ему сделали такую сложнейшую операцию.
Выписать Валерия обещают не раньше чем через месяц. Теперь всю жизнь ему придется принимать специальные препараты. Но в этом нет ничего страшного – до операции приходилось глотать куда больше таблеток.
Дома его очень ждут. Жена, сын и собака Марта – она все время сидит в коридоре и смотрит на дверь.
- Первые два дня после операции я приходил в себя после наркоза, - вспоминает Валерий Михайлович. – Только помню, что попросил воды и опять провалился в сон. Сейчас чувствую себя нормально.
Как рассказал нам Валерий, главное его увлечение - это баня и купание в проруби.
- Но сейчас врачи не разрешат. Дай бог, через год снова хорошо попариться. Было бы интересно узнать, кто же этот человек, который ценой собственной жизни дал мне второе рождение, - говорит «новорожденный». – Но раз уж нельзя, так нельзя. Я хочу поклониться в ноги родителям этого человека. И, конечно, огромная благодарность нашим замечательным врачам.
Кстати, о доноре известно только, что это сорокалетний мужчина из Стерлитамака, погибший в аварии.
ВОПРОС – РЕБРОМ
Могут ли органы у доноров вырезать без согласия?
Вообще закон позволяет. Но ситуация неоднозначная. В России действует презумпция согласия на донорство. Это значит, что если человек при жизни (или родные после его смерти) не оформил письменного отказа, врачи имеют полное право вырезать все, что угодно. И просить этот самый отказ они не обязаны.
-Закон выступает на стороне живых. Представьте, что все кинутся писать отказные, нуждающиеся просто останутся без органов, - говорит директор юридического бюро Альберт Еникеев. – Да, в действующем законе есть пробел, и он, скорее всего, умышленный, это можно назвать тактическим умолчанием.
Для врачей-трансплантологов это больная тема:
- Я лично много раз уговаривал родственников разрешить отдать, например, почку их близкого, - вздыхает уфимский трансплантолог, который попросил не называть его имени. - Но ответ всегда один: не трогайте, пусть только в могиле он будет целым! Я их понимаю, это тяжело. Поэтому работать по презумпции согласия для нас легче. Хотя не мне нужна эта почка, вы поймите. Не будет пересадок - найду другую работу. А вот тем, кто ждет, деваться некуда, только умереть. Очередь на почки у нас – 150 человек, все они прикованы к аппарату диализа по 4-6 часов в день, чтобы очистить кровь. Это не жизнь, это ад.
А сейчас рассматривается новый законопроект о трансплантации. Там есть две принципиальные вещи. Первое - даже если человек написал при жизни согласие, придется ждать разрешения родных еще два часа после его смерти. Орган умрет за это время. Второе - нельзя будет брать органы у неопознанных трупов. Это значит, что уже в 2015 году пересадки органов в России просто не будет...
ПОДПИШИСЬ НА НОВОСТИ УФЫ И БАШКИРИИ!