Вечный огонь Таганки

Сегодня - день рождения знаменитого московского театра

Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ

Хорошо помню те будни бурного 1964-го… Хмурое небо над головой, тревожащая неопределенность в жизни вокруг - ощутимо сдавать стала хрущевская оттепель, повеяло холодом… И вдруг словно бы луч стрельнул сквозь облако: новый театр в Москве!

Юрий Любимов, создатель нового очага, вернулся домой после многих лет скитаний по заграницам, полный свежих идей, настроений и энергии, чтобы воплотить задуманное.

Конечно, мы знали: разведчики из нашего отдела литературы и искусств донесли, что Агитпроп (отдел пропаганды и агитации ЦК КПСС), намереваясь поощрить, поддержать вернувшегося Любимова, предлагал ему «Ленком», а на Таганку собирались отправить главрежем Эфроса, но потом сами же и передумали, поступили ровно наоборот. А Любимов вовсе не прост оказался, поставил условие: старый репертуар прежнего театра, вымученный годами, - в отставку! И самое важное - идет Любимов со своей командой, с мальчишками и девчонками - студентами в основном третьего курса училища Вахтанговского театра. Ему дали добро. Вот как открылся на сцене «Добрый человек из Сезуана»!

Это было нечто! Боги на сцене - для всех, в открытую! - говорили с хрущевским акцентом, произносили слова, отнюдь не соответствующие своему назначению, как частенько у генсека выскакивало, - да так хлестко выходило и к месту все, аж дух захватывало! Уже много лет спустя, когда я все-таки встретился с Юрием Петровичем, он рассказал о Высоцком - оказывается, у барда и актера Театра на Таганке с Хрущевым были особые, свои отношения. Когда его все-таки сняли, обезоружили в том же 64-м году, Высоцкий остался верен ему. Что их связывало, какие чувства - о том Любимов не говорил. Думаю, он и сам не знал. Рассказывал только, что Высоцкий рвался как-то помочь отверженному генсеку - навещал на даче, спрашивал: «Ну кому позвонить, Никита Сергеевич? Если нужно кому-то что-то сказать… к кому сходить?» А Хрущев отвечал: «Ни к кому не ходи, Володя. Обманут. Все сволочи». Это он про членов Политбюро высказался. Так мне рассказал Юрий Петрович.

Ну а бытовые, театральные проблемы, с которыми столкнулся Любимов в своем новом театре? Цитирую мэтра в доподлинности: «Были безумно сложные проблемы с пожарными. Мы первыми зажгли на сцене Вечный огонь, но это нам много крови попортило, поскольку пожарные ни в какую не разрешали живое пламя. Пришлось мне с их генералом по стакану коньяка выпить. А потом я привел его в зал во время спектакля, и он увидел, как зрители поднялись со своих мест, когда зажегся огонь, произнес: «Беру огонь на себя».

Любимов-то сразу, с первых шагов своих в новом театре принял огонь на себя. За все то содеянное спасибо ему.