Где мой черный пистолет?

Всей стране известна история тульского фермера Гагика Саркисяна. Отбиваясь от ворвавшихся в дом бандитов, грозивших убить его семью, он троих зарезал.Четвертый сбежал. Пошли слухи, что фермеру грозит тюрьма за превышение пределов самообороны. Прокомментировать ситуацию мы попросили первого заместителя председателя Совета Федерации РФ Александра Торшина.

Торшин: - В последнее время, по моим наблюдениям и доступным мне официальным данным, организованная преступность в стране стала просто наглеть. Хотя общее количество зарегистрированных преступлений падает, дерзких становится все больше и больше. Истории, подобные тульской, увы, не единичны.

Исходя из того, что мне известно, фермер действовал совершенно правомерно, в пределах необходимой обороны. Но каждый такой случай требует проверки. СМИ, многие честные люди забили тревогу по факту самой проверки. Она, повторяю, необходима.

- Корр. - Вы же юрист, Александр Порфирьевич! Объясните мне и читателям «Комсомолки», как правильно вести эту самооборону, чтобы не выйти за ее необходимые пределы и самому не угодить за решетку.

Спасая дочку, герой Шварценеггера в боевике «Коммандо» уничтожил 87 человек. Необходимая оборона или преступление?..

- Статья 37 Уголовного кодекса РФ «Необходимая оборона» предоставляет нам такое право, в том числе в пользу третьих лиц. В ней говорится, что «не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц». Подчеркиваю, оборона в необходимых пределах. То есть, если человек замахивается на вас пустой пластиковой бутылкой, а вы в ответ бьете его кирпичом по голове и убиваете, то превышаете пределы необходимой самообороны. Но если на вас нападают в темноте с игрушечным пистолетом, а в ответ вы стреляете на поражение, это будет уже соразмерная оборона, потому что у вас нет возможности и времени понять, что оружие в руках нападавшего ненастоящее.

Если для вас очевидно, что нападающий не проявляет излишней агрессии и вы не видите прямой угрозы для жизни, то вы обязаны принять меры к тому, чтобы урезонить нападающего. Попробуйте утихомирить его без применения оружия летального исхода, будь то табуретка, нож или охотничий ствол. Если ружье в руках, сделайте предупредительный выстрел вверх, прежде чем навести ствол на нападающего. Понятно, что если на вас бросаются с ножом, или стреляют – речь о том, чтобы уговаривать преступника не идет и у вас есть право защищаться всеми возможными способами.

Возвращаясь к истории фермера Саркисяна скажу, что было бы неплохо в судебной и правоприменительной практике толковать любое незаконное проникновение в жилище в пользу обороняющегося. Например, в США если кто-то проник в твой дом (не важно, с оружием или без), а ты дал отпор, то почти стопроцентно будешь прав. И это, по-моему, справедливо. Ну и конечно, я убежден, что наше законодательство и правоприменительную практику необходимо совершенствовать, чтобы шансы преступника и жертвы уравнять. Хотя бы уравнять. Я имею ввиду право граждан на огнестрельное оружие. Думаю, что если бы преступники знали, что у тульского фермера может быть ствол, то скорее всего, так в наглую они бы в дом не полезли. Представьте себе, если бы Саркисян - армянин с тульской пропиской, не был таким решительным? Правда, у кавказских народов это в крови – владение оружием, тем же ножом, даже если он этому и не учился. И что бы ему оставалось делать? Ботинки целовать у нападающих, умолять, чтобы хоть детишек не поубивали? Молиться Всевышнему? Нас на это толкают?

Я думаю, разрешение гражданам иметь короткоствольное нарезное оружие - пистолет - многие бы проблемы решило.

- Не зря же 15 апреля в Москве, Петербурге и еще десятке городов страны прошли митинги за легализацию короткоствольного оружия. Вы - инициатор возвращения гражданам России утраченного права на ношение пистолетов. А когда и почему оно было утрачено?

- Хочу поблагодарить журналиста «Комсомолки» за корректную постановку вопроса. Редко вопрос задают правильно. Не легализация, а возврат права граждан на короткоствольное нарезное оружие. До 1917 года оно у нас было, у граждан Российской империи. Большевистская, коммунистическая власть решила население разоружить, чтобы легче с ним справляться. Процесс был достаточно долгий. Знаменитый 1937 год стал в большой степени возможным после того, как двадцать лет подряд шло планомерное разоружение, а кое-где и уничтожение вооруженного населения, того же казачества. Казаки просто так не отдавали оружие. Тогда его забирали вместе с жизнями. После того, как население полностью обезоружили, а карательные органы вооружились как следует и подготовились, начались репрессии. Вряд ли масштабные репрессии в СССР были возможны в случае, если бы население имело оружие на руках.

- До 1917 года как можно было купить пистолет?

- Очень просто. Возьмите томик Чехова и почитайте рассказик «Мститель». Обыватель пришел покупать в оружейную лавку пистолет, чтобы наказать любовника собственной жены. Элегантно, со свойственным Чехову юмором описана вся ситуация. На самом деле особого разрешения не требовалось. Гражданин Российской империи имел право купить совершенно свободно револьвер или пистолет другой модели. Я всем, кто хочет получить удовольствие от подобного чтения, рекомендую Антона Павловича Чехова.

- Позвольте некорректный вопрос, Александр Порфирьевич. Вы давно уже в большой власти. Первый зам главы Совета Федерации. Есть мнение, что власть потому не хочет вернуть нам, рядовым гражданам, утраченное право на ношение оружия в целях самозащиты, что боится вооруженного народа. В целях собственной самозащиты действует власть. А вы предлагаете пистолеты народу. Круто!

- Во-первых, хочу сразу уточнить позицию. Речь идет о моей личной инициативе, никак не связанной с тем органом, в котором я работаю. Здесь я выступаю как обыкновенный гражданин. Хотя и понимаю, что должность такая и на нее обязательно обратят внимание. Не думаю, чтобы власть в лице президента или премьера боялась вооруженного народа. Она, может быть, опасается каких-то последствий, которые будут не для власти, а для самих граждан. Что оружие попадет в руки людей с неустойчивой психикой, наркоманов или злоупотребляющих спиртным. Да мало ли еще чего...

Александр Торшин: пистолет спасет от преступников!

Но главное даже не во власти. Самая главная проблема в том, что сейчас в стране сторонников возврата права на оружие на улице меньше, чем противников. Страна у нас в известной степени женская. Женщины преобладают в избирательном корпусе, да и дома, в семьях. Хотя везде по-разному. На Кавказе одно, в Сибири другое, в центре страны третье. Опросы общественного мнения среди Интернет-аудитории показывают, что в Сети сторонников нашей идеи больше, чем противников, на улице же - наоборот. Многие опасаются оружия. Я сам встречаюсь с молодежной аудиторией, спрашиваю: ну как, есть желающие приобрести короткоствольное нарезное? Нет, лучше подальше от этого дела! Так что нам, сторонникам этого вопроса, еще предстоит долго поработать. Молодые ребята из ЛДПР внесли в Госдуму законопроект, дающий - при определенных условиях! - право гражданам иметь короткоствольное нарезное оружие. Они просили меня подписать этот законопроект. Но когда я его почитал, понял: он обречен на неудачу. Сырой еще. Вынесли - хорошо. Отклонили - ну, отклонили. Но жизнь на этом не кончается. Будем убеждать, работать с населением, воспитывать оружейную культуру. Я уверен, что рано или поздно все равно вернется право граждан России на пистолеты. Я же вижу, что происходит в мире.

На днях вернулся со 141-го съезда Национальной стрелковой ассоциации США.

- 141-го? Я не ослышался?

- Нет. Американские стрелки объединились в 1871 году. Не удивляйтесь, в России тоже сразу после отмены крепостного права было нормально с оружием. На этот съезд приехало 60 тысяч человек. При членстве ассоциации - 4 миллиона. Я пожизненный член Национальной стрелковой ассоциации США. Поэтому все двери там были открыты. Они себя рассматривают как большую семью. Очень доброжелательные люди. Мягкие, спокойные, интеллигентные. Ни одной агрессивной физиономии я там не видел. Это самостоятельные люди, готовые защитить себя, свое имущество и свою страну. Вот что очень важно. Оружие дисциплинирует, воспитывает. И я скажу вам совершенно странную на первый взгляд вещь, но оружие делает общество добрее. Хамство уйдет на три-четыре ступеньки вниз сразу, как только будет понятно, что хам может получить пулю в лоб.?Правда, здесь опять встает вопрос - превышение ли это обороны, аффектное ли состояние? В этом случае применение оружия самообороны должно рассматриваться судами присяжных заседателей исключительно. Пусть такие же, как я, двенадцать обывателей будут рассматривать это дело и судить-рядить - правильно он сделал или неправильно. Вот о чем речь. Нужно не только менять закон об оружии в России, предоставляя право гражданам, причем не всем, иметь пистолеты.

Фермер Саркисян сам пострадал, но семью защитил.

Фото: Сергей ШАХИДЖАНЯН

Нас, сторонников короткоствола, обвиняют, будто мы хотим продавать оружие как картошку на базаре. Да не будет этого никогда. Более того, если возникнет сильная организация, она будет помогать органам охраны правопорядка. Так везде делается в мире. Участковый должен знать, что у него на участке зарегистрировано энное количество владельцев огнестрельного оружия. И не приведи господи какая-нибудь чрезвычайная ситуация, эти люди обязаны встать рядом с участковым. Появится очередной битцевский маньяк, почему бы патрулирование и поиск душегуба не осуществлять людям, которые имеют оружие и умеют с ним обращаться? Сколько у нас человек проходит через российскую армию? Сейчас меньше, чем через советскую, конечно. Но еще остались в строю те, кто в советской армии служили. Такие, как я. Мне, 18-летнему пацану, доверили автомат Калашникова модернизированный, 7,62 мм калибр. Почему мне, сенатору 58-летнему, нельзя доверить пистолет? Не понимаю. На самом деле это очень важный элемент. Необходим целый комплекс мер по тому, чтобы привить оружейную культуру, изменить целый ряд законов, в том числе и уголовно-процессуальный кодекс. Ужесточить режим выдачи оружия. Если какой-то полицейский из разрешительной системы за деньги даст наркоману ствол, а тот убьет кого-то или будет пытаться кого-то убить, то на скамью подсудимых сесть должны оба.

- Как в трагедии с Егором Свиридовым. Там ведь убийца получил разрешение на травматику в обход закона.

- Конечно. А травматику надо вообще запрещать. Травматическое оружие вводит в заблуждение и нападающего, и жертву, и обороняющегося. У человека, обладающего травматом, в голове точно сидит мысль, что оно не убивающее, это такой далеко летящий кулак.

- Просто травмирующий.

- А то, что эти травмы бывают несовместимы с жизнью, до него доходит лишь тогда, когда ему обвинение предъявляют.

- Увы, случаев непреднамеренных убийств из травматики много. Попугать хотели. Пошутить. В результате - труп. Пару лет назад в Москве парень купил травматический пистолет. Выпил, стал хвастать покупкой. Приставил ствол к голове друга. Выстрел, друг наповал! Парень в шоке от содеянного сам застрелился. В семье моих родственников эта беда стряслась. А буквально на днях в Москве получил 12 лет заключения еще один «шутник», приставивший во хмелю травматический пистолет к голове девушки. Снова труп.

- Да, статистика ЧП с травматикой по стране удручающая. Потом, смотрите, наши травматы один в один схожи с боевыми. Тот же «Макарыч» и пистолет Макарова. На расстоянии пяти метров я их не отличаю. Надо сильно присматриваться, чтобы найти отличия. В Прибалтике, Молдове, Грузии, Финляндии иногда просто достаточно продемонстрировать боевое оружие, и у человека, который неадекватно себя ведет, сразу отпадает всякое желание дальше хамить, хулиганить или нападать.

- А здесь хулиган, бандит думает, что пистолет травматический и продолжает безобразить, угрожать жизни..

- Я уже попадал в такую ситуацию. Ну, давай, говорит, из своей пукалки выстрели! Резиноплюй его еще называют. Но у меня-то наградной боевой ствол. Так плюнет, что потом хоронить будут. Поэтому надо травматику в России запрещать. Как это сделали в Германии. Не стоит искушать судьбу. Человек, который имеет нарезное короткоствольное оружие гражданское, более ответственно подходит к его применению, хранению. И уж шутить, приставлять к голове знакомых точно не будет! Я, когда беру с собой оружие, знаю, что в этот день ни грамма не выпью. Не дай бог что случись, первая же экспертиза покажет, что я оборонялся в нетрезвом состоянии. Считай, что уже виноват. Я начинаю каждый раз думать, прежде чем что-то сделать. Я обхожу острые углы. Мне это не надо, я вооружен. ?Постоянная необходимость тренировки – тоже неплохое дело. Чем лежать на диване и пялиться в телевизор или пиво глушить без остановки, лучше займись самоподготовкой. Это развивает глазомер, и рука у тебя будет тверже.

- Рука тверже! Разреши свободную продажу пистолетов, мы в России друг друга сразу перестреляем. Вот этой твердой рукой!

- Увы, это самый распространенный аргумент противников короткоствола: да мы все друг друга поубиваем.

- Это самое главное опасение народа даже, не власти.

- Бездоказательное совершенно. Почему-то в царской России друг друга не перестреляли. Население росло, преступность была низкой. Вот вы говорите, Евгений, что мы все поубиваем друг друга. Вы кого-нибудь сами собираетесь убить?

- Да вроде нет. Хотя двустволку держу 20 лет. Для самообороны.

- Я тоже убивать не собираюсь. Хотя наградной пистолет имею.

- Но кто-то же убивает!

- А есть люди, которые пьяные садятся за руль автомобиля и сбивают детей. Насмерть. Автомобиль запретим? Ну давайте. Или кухонные ножи. 40 % убийств в Российской Федерации - режущие инструменты. Давайте запретим их.

В Молдове лет 17 назад разрешили короткостволы. В первый же год уличная преступность наполовину сократилась, а убийства – на 40 %. Это не аргумент? Мне кажется, аргумент. Иногда говорят: не надо сравнивать нас с США. Не будем. Сравним с Молдовой. Там большая часть населения – такие же славяне. Или молдаване, тоже веселые ребята. Молдова, уж простите за откровенность, в прошлом году обошла нас по потреблению алкоголя на душу населения. Мне говорят: они не водку пьют - вино. А какая разница? Алкоголь.

А почему мы хуже Грузии? Или Абхазии, Южной Осетии? Там по-другому решен вопрос, действуют резервисты. Владимир Владимирович говорил: о резервистах надо подумать. И они носят оружие, оно у них дома. Уже три-четыре года действует этот закон. Как в Израиле, Швейцарии. Вместо этого я слышу одно и то же: да мы не доросли! К нам можно применять высокие стандарты избирательного права, требовать что-то в области управления. Это мы все доросли, чтобы с нас вот так спрашивать. А до оружия не доросли. Хотя оружейная культура на Кавказе, в Сибири, на Дальнем Востоке очень высокая. Якутия - посмотрите, там есть хоть одна семья, не имеющая огнестрельного оружия? Охотничье, не короткоствольное. Но там это жизненная необходимость. Там это из поколения в поколение передается. Камчатка – то же самое. На юге России казаки не утратили оружейных навыков. Я думаю, что у нас все условия есть для того, чтобы людям дать шанс на эффективную самооборону…

А потом, понимаете, главное, о чем я пекусь – у преступника-то оружие есть всегда, а у законопослушного гражданина – нет. Почему нам не дать возможность защищать себя по закону?

- Говорят, МВД против.

- Знаю их официальную позицию. Хотя те генералы, которые мне оппонируют…

- сами имеют оружие.

- Спрашиваю, Петрович, у тебя какое наградное? « Да у меня два! Но я ж генерал, я военный.» Я говорю: ты депутат, ты был генералом. Но я – это я, а ты – это ты. Если уж равны, так равны. Ну что ж такое? Они все пистолеты имеют. По разным данным, не менее 40 тысяч наградных стволов в России есть.

- Как-то в бюро пропусков Госдумы обратил внимание: солидные люди сдают свои пистолеты в специальное окошечко перед тем, как идти в Думу. При Ельцине, слышал, губернаторов щедро награждали оружием. Один поволжский губернатор несколько лет назад с помощью наградного пистолета задержал грабителя, залезшего в его дом. Потом обмолвился, что у него этих «наград» пара. Знакомому сибирскому губернатору, знаю, Ельцин на день рождения даже карабин боевой подарил. Аккурат в Туле совещание проводил Борис Николаевич с главами регионов. Ныне как процесс награждения идет?

- По-разному. Целый ряд ведомств имеет право награждать. Получают за какие-то успехи, заслуги. Есть оружие, которым награждаются полицейские, военнослужащие, сотрудники спецслужб. Бывают и другие легальные способы вооружиться. Подчас оригинальные. Например, когда тех или иных людей без объяснения причин награждают главы иностранных государств. Человек привозит пистолет в Россию и регистрирует, поскольку он наградной. По-моему, это уже бизнес.

- Итак, у вас есть пистолет. Применять приходилось? В целях самообороны, разумеется.

- Я частенько к брату на выходные езжу на электричке. Беру с собой на всякий случай наградной. В электричках всякое бывает. Пару раз приходилось вмешиваться в серьезные конфликтные ситуации. Но обходилось. Потому что жизненный опыт позволяет делать людям замечания в нежесткой форме, но очень убедительно.

- Опять же, не себя защищая, а других, да?

- Там начинают к девушкам приставать, обычное явление. Человек с оружием зачастую бывает просто спасением для другого человека. Даже если полиция у нас будет работать идеально, все равно им надо успеть доехать, добежать до места происшествия. А ведь частенько бывает так, что они приезжают только констатировать смерть. К этому времени уже никаких других возможностей помочь человеку нет. В крайнем случае – задержать преступника. Не более того.

- В случае тульского фермера рядом полиции не было. В Сагре тоже участковый отсутствовал в момент нападения банды. Сами охотники отбились.

- Поэтому я думаю, что необходимо обязательно разрешить людям иметь оружие самообороны. Не хочу быть плохим пророком, но еще пять-шесть таких кровавых «тульских случаев», и власть сама обратится с предложением - что надо бы помогать гражданам себя защищать. Уже общественное мнение сломается без разъяснительной работы. Не дай Бог. Лучше через разъяснительную работу.

ДРУГОЕ МНЕНИЕ

Жертвой может стать любой!

Геннадий ГУДКОВ, зампредседателя комитета Госдумы РФ по безопасности.

- Я давно выступаю за поэтапное, ПОСТЕПЕННОЕ расширение права на владение и, может быть, в перспективе - ношение оружия. Но за 12 лет, кроме политизации этого вопроса, никто серьезно даже не пытался работать. Я 12 лет вел это законодательство по оружию, предлагал разработать закон, по которому мы бы приступили к первому этапу. Дать право хранения дома оружия, например, сотрудникам правоохранительной системы, военным в отставке, которые имеют нормальные характеристики, не отличаются агрессивным поведением, алкоголизмом и т.д. По крайней мере, можно было бы провести эксперимент в каком-нибудь Калининграде, и мы бы посмотрели: если нет роста преступлений, совершаемых с оружием, можно бы эту практику распространять. Потом мы могли бы определенной категории граждан дать право на ношение этого оружия, посмотреть, сколько будет потеряно, будут ли нападения, как оно будет работать в каких-то ситуациях. Все это можно было сделать давно. Но в основном у нас преобладает революционный подход: давайте завтра всем всё разрешим и посмотрим, что будет. Если бы мы жили в Швейцарии, Германии, может быть, я бы и согласился с таким подходом, потому что там «Порядок есть Порядок!» Это менталитет того же немца, австрийца или швейцарца.

Но в нашей стране с нашим абсолютным неуважением к закону, попиранием его с самых верхов и до самых низов, в стране, где все коррумпировано, все продается и покупается, в стране, где можно десятилетиями находиться в составе организованной преступной группировки и отмазываться, право на пистолеты может дать очень негативный эффект. Самое главное, у нас накоплен гигантский заряд агрессии. Он не связан непосредственно с преступностью, он связан вообще с ужасами нашей жизни. Вот совсем недавно на перекрестке меня нагоняет шикарный «Лексус» с не менее шикарным джипом сзади. Из этого джипа выскакивают три человека, под мышками пистолеты торчат. Я не испугался, видал всякое. Вышел, предъявил удостоверение, потребовал от них объяснения действий. Они быстренько смотались. Я, правда, установил, кто это был. Охранники одного уважаемого человека в Москве. Им показалось обидно, что кто-то их обогнал. Эта обида могла перерасти в перестрелку. Потому что у меня в машине тоже был пистолет наградной. И если бы я его достал…

Любая безобидная ситуация в кафе, в ресторане, на улице, в дорожно-транспортных ситуациях, в пробках может привести к перестрелкам, если мы откроем шлюзы оружию. При этом могут страдать не только участники этих перестрелок, но и люди, случайно оказавшиеся в зоне огня. У меня есть пример, когда еще работал руководителем охранного холдинга. Была попытка заказного убийства на парковке, где сейчас находится Москва-Сити. Так вот, объект покушения получил лишь ранения, которые ему удалось потом излечить и встать в строй. А двое случайно попали в зону огня. Один насмерть, второй стал калекой.

Возьмем Москву. Любой выстрел здесь может привести к летальному исходу вовсе не мишени, а совершенно неожиданно оказавшихся рядом людей. По большому счету, применение огнестрельного оружия в Москве - только стрельба вверх. И то небезопасно, потому что можешь куда-то угодить. Поэтому надо очень внимательно, осторожно идти к разрешению права на пистолеты. Это невозможно сделать без укрепления, нормализации правоохранительной системы. Если она у нас и дальше будет такая, никакое оружие не поможет. Будут боестолкновения, ни к чему хорошему это не приведет. Это моя личная точка зрения.

СКАЗАНО!

Кольт и Валуев

Депутат Госдумы Сергей ИВАНОВ: « Мне бы тоже хотелось, чтобы в России никто никого не убивал, не насиловал, чтобы мы питались только растительной пищей и запивали амброзией, но живём-то мы совершенно в другом обществе, к сожалению. Но если уж мы живём в этом обществе и помощи ждать не от кого... Ну вот поставьте себя рядом, например, с нашим коллегой депутатом Валуевым - ну что вы ему сможете сделать, если он захочет вам голову оторвать? Да ничего практически. А вот наличие у вас в кармане кольта сделает ваши шансы примерно равными.»

КАК БЫЛО В ЦАРСКОЙ РОССИИ

МСТИТЕЛЬ

Антон Павлович ЧЕХОВ

(Рассказ написан в 1887 году!)

Федор Федорович Сигаев вскоре после того, как застал свою жену на месте преступления, стоял в оружейном магазине Шмукс и К? и выбирал себе подходящий револьвер. Лицо его выражало гнев, скорбь и бесповоротную решимость.

«Я знаю, что мне делать… - думал он. - Семейные основы поруганы, честь затоптана в грязь, порок торжествует, а потому я, как гражданин и честный человек, должен явиться мстителем. Сначала убью ее и любовника, а потом себя…»

Он еще не выбрал револьвера и никого еще не убил, но его воображение уже рисовало три окровавленных трупа, размозженные черепа, текущий мозг, сумятицу, толпу зевак, вскрытие… С злорадством оскорбленного человека он воображал себе ужас родни и публики, агонию изменницы и мысленно уже читал передовые статьи, трактующие о разложении семейных основ.

Приказчик магазина - подвижная, французистая фигурка с брюшком и в белом жилете — раскладывал перед ним револьверы и, почтительно улыбаясь, шаркая ножками, говорил:

- Я советовал бы вам, мсье, взять вот этот прекрасный револьвер. Система Смит и Вессон. Последнее слово огнестрельной науки. Тройного действия, с экстрактором, бьет на шестьсот шагов, центрального боя. Обращаю, мсье, ваше внимание на чистоту отделки. Самая модная система, мсье… Ежедневно продаем по десятку для разбойников, волков и любовников. Очень верный и сильный бой, бьет на большой дистанции и убивает навылет жену и любовника. Что касается самоубийц, то, мсье, я не знаю лучшей системы…

Приказчик поднимал и опускал курки, дышал на стволы, прицеливался и делал вид, что задыхается от восторга. Глядя на его восхищенное лицо, можно было подумать, что сам он охотно пустил бы себе пулю в лоб, если бы только обладал револьвером такой прекрасной системы, как Смит и Вессон.

- А какая цена? - спросил Сигаев.

- Сорок пять рублей, мсье.

- Гм!.. Для меня это дорого!

- В таком случае, мсье, я предложу вам другой системы, подешевле. Вот, не угодно ли посмотреть? Выбор у нас громадный, на разные цены… Например, этот револьвер системы Лефоше стоит только восемнадцать рублей, но… (приказчик презрительно поморщился)… но, мсье, эта система уже устарела. Ее покупают теперь только умственные пролетарии и психопатки. Застрелиться или убить жену из Лефоше считается теперь знаком дурного тона. Хороший тон признает только Смита и Вессон.

- Мне нет надобности ни стреляться, ни убивать, - угрюмо солгал Сигаев. - Я покупаю это просто для дачи… пугать воров…

- Нам нет дела, для чего вы покупаете, - улыбнулся приказчик, скромно опуская глаза. - Если бы в каждом случае мы доискивались причин, то нам, мсье, пришлось бы закрыть магазин. Для пуганья ворон Лефоше не годится, мсье, потому что он издает негромкий, глухой звук, а я предложил бы вам обыкновенный капсюльный пистолет Мортимера, так называемый дуэльный…

«А не вызвать ли мне его на дуэль? - мелькнуло в голове Сигаева. - Впрочем, много чести… Таких скотов убивают, как собак…»

Приказчик, грациозно поворачиваясь и семеня ножками, не переставая улыбаться и болтать, положил перед ним целую кучу револьверов. Аппетитнее и внушительнее всех выглядел Смит и Вессон. Сигаев взял в руки один револьвер этой системы, тупо уставился на него и погрузился в раздумье. Воображение его рисовало, как он размозжает черепа, как кровь рекою течет по ковру и паркету, как дрыгает ногой умирающая изменница… Но для его негодующей души было мало этого. Кровавые картины, вопль и ужас его не удовлетворяли… Нужно было придумать что-нибудь более ужасное.

«Вот что, я убью его и себя, - придумал он, - а ее оставлю жить. Пусть она чахнет от угрызений совести и презрения окружающих. Это для такой нервной натуры, как она, гораздо мучительнее смерти…»

И он представил себе свои похороны: он, оскорбленный, лежит в гробу, с кроткой улыбкой на устах, а она, бледная, замученная угрызениями совести, идет за гробом, как Ниобея, и не знает, куда деваться от уничтожающих презрительных взглядов, какие бросает на нее возмущенная толпа…

- Я вижу, мсье, что вам нравится Смит и Вессон, - перебил приказчик его мечтания. — Если он кажется вам дорог, то извольте, я уступлю пять рублей… Впрочем, у нас еще есть другие системы, подешевле.

Французистая фигурка грациозно повернулась и достала с полок еще дюжину футляров с револьверами.

- Вот, мсье, цена тридцать рублей. Это недорого, тем более, что курс страшно понизился, а таможенные пошлины, мсье, повышаются каждый час. Мсье, клянусь богом, я консерватор, но и я уже начинаю роптать! Помилуйте, курс и таможенный тариф сделали то, что теперь оружие могут приобретать только богачи! Беднякам осталось только тульское оружие и фосфорные спички, а тульское оружие — это несчастье! Стреляешь из тульского револьвера в жену, а попадаешь себе в лопатку…

Сигаеву вдруг стало обидно и жаль, что он будет мертв и не увидит мучений изменницы. Месть тогда лишь сладка, когда имеешь возможность видеть и осязать ее плоды, а что толку, если он будет лежать в гробу и ничего не сознавать.

«Не сделать ли мне так, - раздумывал он. - Убью его, потом побуду на похоронах, погляжу, а после похорон себя убью… Впрочем, меня до похорон арестуют и отнимут оружие… Итак: убью его, она останется в живых, я… я до поры до времени не убиваю себя, а пойду под арест. Убить себя я всегда успею. Арест тем хорош, что на предварительном дознании я буду иметь возможность раскрыть перед властью и обществом всю низость ее поведения. Если я убью себя, то она, пожалуй, со свойственной ей лживостью и наглостью, во всем обвинит меня, и общество оправдает ее поступок и, пожалуй, посмеется надо мной; если же я останусь жив, то…»

Через минуту он думал:

«Да, если я убью себя, то, пожалуй, меня же обвинят и заподозрят в мелком чувстве… И к тому же, за что себя убивать? Это раз. Во-вторых, застрелиться - значит струсить. Итак: убью его, ее оставлю жить, сам иду под суд. Меня будут судить, а она будет фигурировать в качестве свидетельницы… Воображаю ее смущение, ее позор, когда ее будет допрашивать мой защитник! Симпатии суда, публики и прессы будут, конечно, на моей стороне…»

Он размышлял, а приказчик раскладывал перед ним товар и считал своим долгом занимать покупателя.

- Вот английские новой системы, недавно только получены, - болтал он. - Но предупреждаю, мсье, все эти системы бледнеют перед Смит и Вессон. На днях - вы, вероятно, уже читали - один офицер приобрел у нас револьвер системы Смит и Вессон. Он выстрелил в любовника и - что же вы думаете? - пуля прошла навылет, пробила затем бронзовую лампу, потом рояль, а от рояля рикошетом убила болонку и контузила жену. Эффект блистательный и делает честь нашей фирме. Офицер теперь арестован… Его, конечно, обвинят и сошлют в каторжные работы! Во-первых, у нас еще слишком устарелое законодательство; во-вторых, мсье, суд всегда бывает на стороне любовника. Почему? Очень просто, мсье! И судьи, и присяжные, и прокурор, и защитник сами живут с чужими женами, и для них будет покойнее, если в России одним мужем будет меньше. Обществу было бы приятно, если бы правительство сослало всех мужей на Сахалин. О, мсье, вы не знаете, какое негодование возбуждает во мне современная порча нравов! Любить чужих жен теперь так же принято, как курить чужие папиросы и читать чужие книги. С каждым годом у нас торговля становится всё хуже и хуже - это не значит, что любовников становится всё меньше, а значит, что мужья мирятся со своим положением и боятся суда и каторги.

Приказчик оглянулся и прошептал:

- А кто виноват, мсье? Правительство!

«Идти на Сахалин из-за какой-нибудь свиньи тоже не разумно, - раздумывал Сигаев. - Если я пойду на каторгу, то это даст только возможность жене выйти замуж вторично и надуть второго мужа. Она будет торжествовать… Итак: ее я оставлю в живых, себя не убиваю, его… тоже не убиваю. Надо придумать что-нибудь более разумное и чувствительное. Буду казнить их презрением и подниму скандальный бракоразводный процесс…»

- Вот, мсье, еще новая система, - сказал приказчик, доставая с полки дюжину. - Обращаю ваше внимание на оригинальный механизм замка…

Сигаеву, после его решения, револьвер был уже не нужен, а приказчик между тем, вдохновляясь всё более и более, не переставал раскладывать перед ним свой товар. Оскорбленному мужу стало совестно, что из-за него приказчик даром трудился, даром восхищался, улыбался, терял время…

- Хорошо, в таком случае… - забормотал он, - я зайду после или… или пришлю кого-нибудь.

Он не видел выражения лица у приказчика, но, чтобы хотя немного сгладить неловкость, почувствовал необходимость купить что-нибудь. Но что же купить? Он оглядел стены магазина, выбирая что-нибудь подешевле, и остановил свой взгляд на зеленой сетке, висевшей около двери.

- Это… это что такое? - спросил он.

- Это сетка для ловли перепелов.

- А что стоит?

- Восемь рублей, мсье.

- Заверните мне…

Оскорбленный муж заплатил восемь рублей, взял сетку и, чувствуя себя еще более оскорбленным, вышел из магазина.