Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+5°
Boom metrics
Наука7 мая 2015 7:00

Важней всего погода в Сочи

Журналистам раскрыли метеосекреты прошедшей Олимпиады
Валерий ЧУМАКОВ

КАВКАЗСКИЙ УЗЕЛ

Пресс-тур на тему «Гидрометеорологическое обеспечение крупных спортивных мероприятий» организовали Постоянный Комитет Союзного государства и Международное информационное агентством «Россия сегодня» при поддержке Росгидромета. Более 30 журналистов прилетели в столицу прошлогодней зимней Олимпиады для того, чтобы оценить, как спортивное мероприятие может изменить целую серьёзную государственную отрасль. Когда-то жители городка Васюки мечтали, как Международный шахматный турнир превратит их местожительство в столицу СССР, мира и даже галактики. Перед Сочи такая грандиозная задача не стояла, но Олимпиада и правда смогла превратить город не только в столицу спорта, но и в один из главных метеорологических центров. И не только России, но и соседней Белоруссии. Поскольку, как заявил нам исполняющий обязанности начальника Гидрометцентра Республики Беларусь Анатолий Полищук: «Белорусская и российская метеослужба, в сущности – одно целое».

Прогноз погоды на Кавказе – дело неблагодарное. То ли дело – Москва. Равнина, ни каких тебе гор или морей. Всё ровно, спокойно и предсказуемо. Температура, если в Чертаново +10, то и в Бескудниково +10, +/-1 градус. Здесь же, на горнолыжном курорте Роза Хутор, внизу - +10, а наверху, на высоте 2330 метров, -8. Внизу – слякоть и ручьи, наверху – сугробы 90 сантиметров и лавиноопасность 3 балла из 5. Горы циклоны задерживают, а море – один огромный тепловой аккумулятор. В результате, как сказал нам главный метеоролог Олимпийских игр Валерий Лукьянов: «Здесь под каждым кустом – своя погода». Мониторить её сложно, предсказывать – ещё сложнее, тем не менее, нашим синоптикам в прошлом году это удалось в полной мере.

В Красной поляне - весна.

В Красной поляне - весна.

Конечно, они работали здесь и раньше, задолго до начала Олимпиады-2014. Только требования к прогнозу тогда были не такими строгими, а контроль за мониторингом – не таким пристальным. Небольшая метеослужба исправно выдавала требуемые данные по скорости ветра, влажности воздуха температуре и прочим параметрам каждые 3 часа. Общий прогноз давался на территорию в несколько сотен квадратных километров. Большей детализации было просто не нужно. Главное – чтобы аэропорт работал. Все начало меняться после того, как в 2009 году в Росгидромете был принят «Проект по организации гидрометеообеспечения зимних Олимпийских и Паралимпийских игр «Сочи-2014». За какие-то пару лет в городе-курорте и его окрестностях установили 13 автоматических метеорологических станций (АМС) Росгидромета, 18 АМС на спортивных объектах горного кластера и дополнительно 21 АМС на вышках одного из операторов сотовой связи. На горе Ахун поставили новый доплеровский метеорологический финский радиолокатор WRM200, в Ростове на Дону, Анапе, Краснодаре, Минеральных Водах установили отечественные радиолокаторы. По международному обмену начали получать данные от Турецких радиолокаторов «Самсун», «Трабзон» и в то время Украинского радиолокатора «Симферополь». В горном кластере были установлены 2 микродождевых радиолокатора вертикального зондирования МRR-2. Со всей России набрали 44 лучших метеоролога и 12 специалистов техподдержки, которые приехали в Сочи в сверхдлительную командировку еще в 2010 году. Кстати, многие из них остались здесь и после завершения Олимпийских Игр.

Перед сочинской метеогруппой были поставлены три чётких задачи:

* разработка и представление предупреждений об опасных и о неблагоприятных явлениях погоды;

* организация противолавинного обеспечения;

* обеспечение бесперебойного функционирования всех наблюдательных систем, сбор и распространение информации.

Со всем этим метеорологи справились. Достоверность прогнозов в период проведения Олимпиады составила 97%, а во время Паралимпиады – 95%.

Сочи, высоко в горах: тут еще зима.

Сочи, высоко в горах: тут еще зима.

Директор Гидрометцентра России Роман Вильфанд:

- Когда пять лет тому назад мы готовились к выпуску регламентных документов для метеообеспечения Олимпиады-2014, нам было важно знать мнение спортивных федераций. Мы обратились в разные спортивные федерации, которые курируют зимние виды спорта. Ответ пришел просто потрясающий, его невозможно было предвидеть. Нам ответили, что зимняя Олимпиада, все её соревнования пройдут при любой погоде. Потому что зимние виды спорта – спорт мужественных и неважно, какая будет погода: дождь, снег, град, пурга или ветер.

Мы были несколько обескуражены. Но буквально на следующий год начались тестовые соревнования. Ох, какой же интерес оказался к метеообеспечению, прежде всего, со стороны зарубежных спортивных делегаций. А затем уже наши подтянулись. Во время Олимпиады уже все брифинги начинались с информации о погоде. Главный метеоролог Олимпиады Валерий Лукьянов по шесть-семь раз в день на них выступал. На каждом спортивном объекте были наши специалисты, руководители метеорологических групп.

То, что зимние виды спорта – для мужественных спортсменов, это не подлежит сомнениям. Но для того, чтобы достичь настоящих, высоких спортивных результатов, обязательно нужно учитывать метеорологическую информацию.

Возле так называемых вакс-кабин, где подбирали мазь для лыжников, стояла охрана делегации той страны, которая использовала эту вакс-кабину. Мазь подбирали именно на основе метеорологической информации: через два часа будет плюс один, а потом к вечеру похолодает до минус одного, и так далее. Ориентировались по нашим сводкам и тут же подбирали. Метеорологическая информация была действительно крайне важна. Без нее просто невозможно было проводить соревнования по биатлону, прыжкам с трамплина, по экстремальным видам спорта и так далее.

Сочинская Олимпиада подняла научную, методическую и технологическую деятельность в области прогнозирования погоды на новый уровень во всей России. Никогда ранее нам не удавалось описывать погоду в таких сложных регионах. Здесь сформировался и новый для нашей страны класс синоптиков. Когда четыре года назад отсюда начали поступать первые численные прогнозы, синоптики как-то их сторонились. Они ещё не совсем понимали, что это такое, что за «дивергенция ветра», как ее использовать. У нас появились новые инструментальные методы наблюдения, радары, профилемеры, которые в рамках спектральных диапазонов описывали в нижнем десятикилометровом слое атмосферы и ветровой, и температурный режимы. Меня просто поразило, когда я на станции смотрел за работой приборов. Пролетел самолет – от него след остался - прибор и это фиксировал.

Новые инструментальные данные дали возможность более точного прогнозирования. Первоначальный прогноз погоды в первом приближении получается путем решение системы гидродинамических уравнений. Затем этот прогноз поступает синоптику и уже им интерпретируется. Соответственно, чем точнее наши первичные данные, чем больше их объём, тем точнее прогноз. Мы вышли на совершенно новый уровень, потому что стали лучше понимать процессы, которые происходят в горах. Для низинных районов это более простая задача. Для Москвы мы выпускаем сейчас прогнозы с дискретностью два километра. Конечно же, это не значит, что можно прогнозировать дождь по улицам, но по округам – уже вполне.

Кроме того, в Москве прогноз выпускается с дискретностью по времени три часа, а здесь - каждый час. Можно делать и по минутам. Тут очень важны оценки. А они выросли настолько, что сейчас прогноз осадков - самый сложный из всех метеорологических явлений - у нас, в Гидрометцентре, по качеству выше, чем у любого другого центра. Будь то американский центр, английская служба, немецкая служба или Европейский центр среднесрочных прогнозов. Прогнозы осадков и их детальность выпускается лучше всех по нашему региону.

Конечно, наилучшие прогнозы у нас идут по московскому региону, потому что там хорошие синоптики, которые прошли сочинскую школу. Они умеют интерпретировать данные метеонаблюдений, пропускать их через свой интеллект, знания и опыт и дальше применять, чтобы уже формулировать окончательный прогноз.

Мы сейчас переходим к так называемому "наукастингу". Что это такое? Главная задача прогнозиста - с максимальной заблаговременностью и точностью спрогнозировать опасное явление: смерч, сильный ветер более 25 метров в секунду, сильный дождь или снег, все то, что нарушает жизнь человека. На большой территории надо понять, где могут возникнуть опасные явления. Указать локализацию, где же возникнет смерч или где начнётся ураган. Один ученый говорил: «Когда закипает чайник, невозможно предсказать, где появится первая булька». У нас появляется новая задача: зафиксировать начало опасного явления, проследить его развитие. Вот тогда уже с использованием радарных данных, численных моделей данные можно экстраполировать и оповещать о надвигающейся опасности. Причем это делать можно за несколько десятков минут. А здесь каждая минута спасает человеческие жизнь.

Роман Вильфанд.

Роман Вильфанд.

ТОЧКА НА КАРТЕ

Локальные метеорологические центры на спортивных объектах горного кластера, осуществляли функции по непосредственному обеспечению соревнований на данном объекте, здесь готовились прогнозы на предстоящие сутки и уточнения на текущий день, проводились консультации жюри по видам соревнований и доведение информации на ежедневных совещаниях до представителей команд участников соревнований. Данные же поставлялись с автоматических метеостанций, одну из которых, установленную в Красной поляне, мы посетили.

Стандартная автоматическая метеостанция оказалась небольшим домиком-контейнером. Рядом, за высоким сеточным забором установлено около десятка мачт и шкафчиков с датчиками, измерителями и детекторами. Внутри домик упичкан огромным количеством аппаратуры. Узенький коридорчик ведет сквозь стеллажи с приборами к маленькому рабочему месту, состоящему из маленького столика и маленького кресла. На столике – журнал. Бьюсь об заклад, что здесь наверняка стоял ещё и маленький чайник, который спрятали, чтобы у журналистов не создалось впечатления, что метеорологам тоже ничто человеческое не чуждо. Над столом – карта с указанием расположения других подобных пунктов погодного мониторинга. Несколько точек отмечены в море, километрах в трёх от берега.

- Это как же, под водой станции стоят, на дне, или они плавающие, - спросили мы начальника сочинского Гидрометцентра Олега Лысака.

- Нет, зачем. Мы на эти точки выезжаем на катере, берем пробы воды, замеряем параметры течения.

- Часто?

- В море – по необходимости. А эти станции показания передают раз в три часа. Это мировая практика. Во время Олимпиады давали раз в час, а вообще можно настроить так, что хоть каждые 15 минут будут данные сниматься. Но это будет просто огромный объем информации, который не каждый вычислительный центр сможет переработать. Впрочем, наш, который нам в наследство от Олимпиады достался, сможет.

Вскоре мы посетили объект, для которого подобная четвертьчасовая дискреция – не лишняя.

БЕЗ ПЕРЕКРЁСТКОВ

Казалось бы, это аксиома: для того, чтобы попасть в исходную точку надо сделать одинаковое число левых и правых поворотов. Для Сочинского Автодрома это правило совсем не очевидно. Здесь правых поворотов надо сделать в два раза больше, чем левых: 12 против 6. При этом двигаться надо строго по часовой стрелке. За тем, чтобы вы не нарушили это нехитрое требование, следят расставленные через каждые 100-150 метров видеокамеры, передающие изображения на 56 мониторов командного пункта.

На то, чтобы преодолеть всю трассу длинной почти шесть километров, у нормального пилота болида Формулы 1 уходит примерно полторы минуты. Это из расчета средней скорости 226 км/час. Вообще же, максимально здесь удавалось разгоняться до 334 км/час. Как ни странно, но такие скорости «за 300» здесь развивают не на прямом участке, а на третьем повороте, специально сделанном с отрицательным уклоном. Этот суперразгон я ощутил, когда на «гоночном такси» входил в вираж на скорости 180. Разумеется, за рулем сидел не я, а профессиональный гонщик, временно исполнявший роль маршрутного (по трассе) таксиста. Я же был надежно зафиксирован целой системой ремней безопасности. Причём место, к которому меня почти приварили, было не пассажирским, а штурманским, поскольку машина Mazda MX5 Aori - вполне гоночная. Не Формула, конечно (там второе место вообще не предусмотрено), но все-равно – «гонка».

На сочинском автодроме весело.

На сочинском автодроме весело.

Сейчас у сочинского автодрома подписан семилетний контракт с Формулой 1. Так что, по крайней мере, нас ожидают еще семь причерноморских гран-при России. Требующие уже даже не почасового, а именно 15-минутного обновления прогноза погоды. И это не считая других многочисленных автогонок и мероприятий, проводящихся на трассе, названной на выставке профессионального автоспорта «Лучшим автоспортивным сооружением 2014 года».

ДАЖЕ КОСМОС - ПОПОЛАМ

На вопросы отвечает исполняющий обязанности начальника Гидрометцентра Республики Беларусь Анатолий Полищук

- Анатолий Иванович, насколько тесно сотрудничают белорусская метеорология с российской?

- В сущности, это – одно целое. Даже в положении о Комитете Союзного государства написано, что гидрометеослужба относится исключительно к деятельности самого Союзного государства. Это единая служба, обеспечение наиболее слаженной работы – первейшая цель. Но она и так уже единая, потому, что обмен информацией у нас идет постоянно, ежедневно и ежечасно, фактически – в режиме он-лайн. И в очень больших объёмах. Мы учимся у россиян, они у нас, мы ездим друг к другу, работаем вместе, то есть сотрудничество идет очень плотное. Теснее ни с кем нет.

- А со службами других стран оно так же эффективно?

- Мы работаем со всеми. В этом году предполагается проведение Международного метеорологического конгресса в Женеве, где соберутся 198 стран. Будут избирать нового генерального секретаря. В деле изучения и прогнозирования погоды все работают вместе, и европейцы, и азиаты. У нас договора об обмене информацией подписаны со всеми странами, с которыми Республика Беларусь граничит, с Украиной, Польшей, Литвой и Латвией. Про Россию я уже не говорю. Со всеми мы сотрудничаем по целому ряду направлений. И, естественно, мы несем обязательства перед Всемирной метеорологической организацией. А с Российской Федерацией я даже не могу сказать, по какому из направлений мы не работаем сообща. По всем возможным.

Анатолий Полищук.

Анатолий Полищук.

- Существуют ли Союзные программы в области метеорологии?

- И существовали, и существуют. В сентябре должна быть принята концепция четвёртой уже программы. Она сейчас закончена, находится в стадии согласования. Есть ещё какие-то вопросы у Минфина. У нас есть рабочая группа, коллегия Союзного государства, которые этим вопросом вплотную занимаются.

- То есть, вы можете пользоваться всеми активами Росгидромета, в том числе – и российской спутниковой группировки?

- Конечно. И россияне тоже пользуются нашим спутником. Сейчас наиболее активно на погоду у нас работают два космических аппарата, российский Канопус-Б и белорусский БКА-2, БелКА вторая. Это спутники близнецы, они находятся на одной орбите со сдвигом в 180 градусов, то есть – в противоположных точках орбиты. Это очень удобно, потому, что каждый из них проходит над одной и той же точкой через 21 день, а, используя оба, мы можем получать нужные данные в два раза чаще – раз в 11 дней. С них очень хорошо наблюдать за лесными пожарами, за цветением озер и так далее. То есть, космос у нас используется совместно и в полной мере. В России есть НПО «Планета», занимающееся такими спутниками, оно как раз недалеко от Росгидромета находится. И у нас есть компания УП «Геоинформационные системы». Они не входят в метеосистему, но мы с ними очень активно сотрудничаем. Так что, все, что есть у Российского гидрометцентра, есть и у нас, а все, что есть у нас – есть и у россиян.